Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]
— Всю жизнь я готовился воевать против советов. А получилось так, что человек из Кей–Джи–Би пришел спасать меня, — дядька говорит медленно, слегка иронично и явно вспоминая давно забытые уроки языка вероятного противника.
— Чтобы не разочаровывать вас могу закрыть решетку обратно. Мне не трудно.
Молчит, смотрит.
Выдержав паузу, протягиваю дядьке руку.
Ржавая дверь морского контейнера со скрипом освобождает место для яркого дневного света, рвущегося в мрачную глубину железного зиндана.
Истощенные, смердящие, покрытые коростой грязи и запекшейся крови люди по одному выходят на свет.
Первой выходит пожилая тетка. Когда–то это была очень дородная женщина, но интенсивная физкультура на свежем воздухе и скромный рацион избавили ее от половины прежнего веса. Огромные складки пустой кожи свисают по всему телу, в особенности на руках и талии.
Следующей, крепко прижимая к себе ребенка, выходит высокая женщина с синяком на пол–лица и заплывшим глазом.
Пожилой мужчина вываливается на свет и, прижавшись спиной к стенке своей бывшей трюмы, оползает на землю. Закрыв лицо опухшими ладонями, дядька беззвучно рыдает.
За ним из контейнера выходит девушка, которую молодые негритята насиловали вчера вечером.
И еще, и еще, и еще….
Тяжела доля раба.
Не берусь сказать, кто именно был первым. Наверное всё–таки та самая, изнасилованная подростками, первой подобрала с земли длинную оструганную палку, которой негритята стимулировали нерадивых пеонов на трудовые подвиги.
Хорошее, надо сказать, устройство, прочное, гибкое, с шишаком не полностью отрезанных веток на ударном конце.
Кто–то подобрал из кучи шанцевого инструмента лопату, кто–то мотыгу.
Наполненная мрачной животной решимостью толпа, смотрела на человека с автоматической винтовкой, стоящего возле связанных негров.
Русский прищурившись одним глазом, долго смотрел на небо. Насмотревшись, перевёл взгляд на бывших рабов. Едва заметно кивнул и отошел в сторону.
Нестройная толпа шагнула вперед.
Высокая женщина развернула ребенка лицом к себе.
Пожилая тетка сложила руки, пересохшие губы беззвучно шептали молитву.
За спиной человека с винтовкой жалобно завыли обречённые негры.
Качнувшись, толпа бывших рабов подобно цунами накрыла своих жертв.
Опущу подробности, в них нет ничего, о чем стоило бы рассказать.
Скажу только, что за исключением закрытой в яме негритянки, негров убили всех.
Совсем всех. Буквально.
Закончив с расправой, бывшие рабы без сил опустились на землю. Адреналинчик схлынул и им нужно некоторое время, чтобы истощённый организм восстановил силы и адаптировался к новой реальности.
Кто–то зарыдал у меня за спиной.
Судя по звукам, еще кого–то выворачивает наизнанку в приступе рвоты.
Собственно, я и не ожидал другого.
— Что дальше? — Грета присела рядом на край помоста.
— Принеси «Полароид». Я знаю, у вас есть, — девушка без возражений уходит в сторону нашего грузовика.
Будем фиксировать факт и количество убитых бандитов, это деньги.
Жестом подзываю к себе вытащенного из ямы отставного вояку.
— Брюс Бейкер, капитан корпуса морской пехоты в отставке, — представился подошедший.
Вышло комично. Капитан на ногах едва держится и дышит через раз, а гонору, как будто это он меня из ямы с дерьмом вытаскивал. Обратно его спихнуть что ли?
— Вот что, капитан. Постройте людей.
Мужик на пару секунд впадает в ступор, но потом что–то решает для себя и начинает действовать.
А командовать он умет, не откажешь. Буквально через минуту все население поселка явилось пред мои светлы очи, и трепетно ожидает высочайших повелений.
— Капитан, среди вас есть врач?
Врач нашёлся — та самая симпатичная тетка, что сидела в соседней с капитаном яме.
Через капитана интересуюсь, нужна ли кому–то срочная медицинская помощь. Узнаю, что врач нужен всем и сразу, но прямо сейчас никто помирать не собирается.
— Всех мужчин–негров и застреленных негритянок сложить в рядочек.
От остальных трупов избавьтесь. Да мне без разницы как, хоть сожрите. Шучу. Куда негры трупы девали? С обратной стороны скального гребня есть неглубокие пещеры? Прекрасно, в них и стаскивайте тела, потом камнями завалите.
Пока бывшие рабы возятся с переноской первой партии трупов, фотографирую разложенные в ряд тела. Раскладываю возле каждого по трофейному стволу, отснимаю пару общих видов. Потом снимаю лица с близкого ракурса.
Закончив с телами, снимаю растянутый вниз головой труп белого раба и пару общих планов лагеря.
С этой частью вещьдоков все.
Осталась самая неприятная часть — шахид, в кровавом угаре, разметавший свои потроха по стенкам фургона.
Грета собирает в кучу оружие, а бывшие рабы забирают ставшие ненужными тела.
В фургоне, как ожидалось, висит стойкий смрад дерьма, горелой плоти, и еще какой–то химии. То ли взрывчатки, то ли это так сигнальный дым воняет.
Бррр, мерзость. Хорошо хоть я не жрал с утра.
Вдоль левой стенки фургона закреплен длинный металлический стол и сильно посечённый осколками стеллаж с радиоаппаратурой.
Обидно, похоже, мощная радиостанция была.
Зато все целы, а рация дело наживное.
К правой стенке фургона закреплена двухъярусная кровать.
Нижний ярус кровати завален останками подорвавшего себя негра. Признаться, я думал, его размажет по стенкам тонким слоем. А он почти целый лежит. Тело, конечно, посекло, потроха вывернуло, и кровищи изрядно вокруг, но лежат останки компактно.
Главное, морда шахида в относительной целости. А мне большего и не надо.
С этим все. Для порядка осматриваю фургон и, не найдя ничего ценного, вылезаю на свежий воздух.
На улице моего выхода ждут двое бывших рабов и большой, пропитанный кровью кусок брезента, приспособленный под носилки.
Вот ведь, одежда впитала трупный запах. А он въедливый, зараза, проще вещи выкинуть, чем отстирывать.
— Капитан, снимите тело, — киваю на растянутый между двумя столбами труп раба. — За что его?
— Пытался бежать. Парня подстрелили, а труп повесили для устрашения.
— Похороните его достойно, он спас ваши жизни.
Капитан кивает.
— Ты и ты, начинайте готовить обед на всех. Ты и ты, на ревизию контейнера–склада. Грета, пригляди за ними, — девушка понятливо кивает. — Родители, взяли своих чад и повели их мыться на озеро, — жертвую на помывку кусок мыла из своих запасов, еще кусок добавляет Грета. — Вы трое, и еще ты, и ты, навести порядок в лагере, кровь присыпать, негритянские потроха закопать. Кто там не согласен!? Нет несогласных, то–то.
